Польские молочники добиваются регулирования цен в торговле

Президент Национального союза молочных кооперативов Польши Вольдемар БРОСЬ рассказал ПРОДУКТ.BY о своей мечте и о том, как польские молочники предлагают регулировать цены в торговых сетях.

— В разговоре с ПРОДУКТ.BY пятилетней давности вы достаточно оптимистично оценивали перспективы молочной отрасли Польши. Но в конце 2014 года Россия ввела продовольственное эмбарго в ответ на европейские санкции. Как вы оцениваете последствия закрытия российского рынка для польского молочного сектора?

— В польской молочной отрасли вы не найдете ни одного человека, включая меня, который бы одобрил решение Европы о введении санкций в отношении России. Хотя бы по одному единственному поводу — Россия является крупнейшим импортером сыров и масла в мире. А Польша занимает шестое место в мире по экспорту сыров. Конечно, из-за введения эмбарго нам пришлось искать новые рынки. 75–80 % польского молочного продукта сегодня уходит на европейские рынки. Больше всего польских сыров в прошлом году закупили Германия (17 %), Чехия (12 %), Италия (9 %). Постепенно выходим и на рынки Саудовской Аравии, Ливии, Египта, Индии. В целом, если говорить о развитии молочной отрасли, производство молока постоянно растет — 2–3 % ежегодно. Однако потребление молока и молочных продуктов падает. Поэтому для Польши молочный экспорт необходим.

— Если не ошибаюсь, Польша была крупнейшим европейским экспортером сыров на российский рынок. Какова была доля экспорта польских сыров от общего объема экспортных поставок сыра?

— Около 30 %.

— Удалось ли полностью заместить российский рынок и восстановить потери из-за ухода с него?

— О потерях все еще можно говорить и сегодня. Скажем, в Китае наше присутствие незначительно, не говоря уже о более высоких расходах. Тогда как экспорт в Россию обходился нам значительно дешевле, а цены там всегда были выше. Кроме того, наши российские заказчики никогда нас не подставляли — не было проблем такого рода, когда товар доставлен, но не оплачен. Поставляя же товар на европейские рынки, мы, увы, часто сталкиваемся с этим явлением.

До эмбарго польский молочный экспорт ежегодно прирастал на несколько процентов, а экспорт в Россию — на 200–300 % ежегодно. Думаю, российские потребители полюбили польские сыры — ведь это они решают, покупать или нет продукт. Если бы россияне не покупали, то и экспорт бы не рос.

Больше всего потерь от ухода с российского рынка понесли наши производители яблок и молочники. Но если мы все-таки смогли перестроить экспорт, то производители овощей и яблок понесли огромные потери и подсчитывают их до сих пор.

Но свято место пусто не бывает. Мы бываем в России и знаем, какие огромные инвестиции она вложила в молочный сектор. Россияне уже сегодня самодостаточны в производстве куриного мяса и даже начали экспортировать излишки. Страна вложила огромные инвестиции в производство говядины и уже практически достигла полного самообеспечения в ней.

Политики в Брюсселе не очень хотят нас слушать, хотя польские политики, включая министра сельского хозяйства, против санкций в отношении России. Тем более мы знаем, что некоторые европейские страны торгуют с Россией, несмотря на санкции. В Москве можно увидеть продукты со всей Европы.

— Ведется не совсем чистая игра?

— Игра совсем не чистая. У нас есть информация, что европейская продукция экспортируется на российский рынок через Казахстан. Должен сказать, что после закрытия рынка нам очень помогла Беларусь в решении проблем избыточного количества молока. В частности, «Савушкин продукт» закупал большие объемы нашего сырого молока и сметаны. Кроме того, мы работаем с белорусскими производителями по поставкам молочного оборудования.

— У поляков есть пословица, смысл которой звучит так: нет такого плохого, которое бы в конце концов не привело к хорошему. Потеряв российский рынок, польские молочники активно диверсифицируют свой экспорт. Как вы оцениваете успехи?

— Сегодня есть два экспортных направления. Первое — бедные страны, например, африканские. Но на данных рынках крайне низкая платежеспособность — и это проблема. Второе — более богатые рынки — Саудовская Аравия, Китай. Да, там платежеспособный спрос выше, но проблемой становятся существующие традиции потребления молочной продукции. Три года назад я был в Китае и выступал в одном из институтов, который считался средним по своим масштабом, хотя в нем училось 8 миллионов человек. В своей презентации я сказал, что у меня есть мечта: я бы хотел дожить до такого времени, когда каждый китаец ежедневно съедал бы как минимум три кусочка сыра. После моего выступления попросила слово одна дама, которая представилась деканом факультета истории. Вы знаете, какой ушат холодной воды она мне вылила на голову?! Нетнет, все было очень культурно, но она сказала: «Ваша мечта не исполнится еще тысячу лет. Я — историк, и знаю обычаи и традиции китайцев. Да, китайцы начинают чуть-чуть есть сыр, особенно средний класс и высшие слои, но сыр еще очень долго не станет таким распространенным продуктом, как в Европе. В Китае нет такой традиции!» Сегодня, по разным источникам, уровень потребления молочной продукции в пересчете на молоко в Китае составляет 16–20 литров.

Кстати, как я уже говорил выше, в Польше падает потребление молочной продукции. И мы все еще далеки от среднего ее использования — на душу населения у нас потребляется 220 литров в пересчете на молоко. В США — 520 литров, в Финляндии — 350 литров. Чтобы экспорт не был решающим фактором, нам не хватает еще 50 литров. Хотя в 1989 году мы переработали 11,5 миллиарда литров молока. Эту цифру Польша перешагнула в 2018-м — 11,6 миллиарда литров. В 2004 году мы переработали 7,8  миллиарда литров молока, в 2019-м — 11,8 миллиарда литров. Также за эти годы произошла концентрация производства: когда Польша только вступила в Евросоюз, у нас было 350 тысяч фермеров, занимающихся производством молока, сегодня их — 110 тысяч. Но должен сказать, что и везде в мире молока потребляется все меньше.

— Почему?

— Во-первых, есть довольно большая группа людей, которые просто не пьют молоко, потому что не любят. Ну и ладно — имеют право, в конце концов. Во-вторых, около 8–10 % не воспринимают лактозу. Ну, и кроме того, появились всякие «моды», утверждающие, что молоко вредно и так далее. Поэтому мы стали активнее проводить промокампании в отношении этого продукта.

— Пять лет назад, говоря о главных проблемах польского молочного сектора, вы назвали отношения с торговыми сетями. Что-нибудь изменилось?

— Ничего не изменилось. Сегодня главной проблемой не только для польских молочников, но и для всего продовольственного рынка является диктат продовольственных сетей. Около 70 % молочных продуктов, особенно сыров, продается в торговых сетях. Потребители предпочитают делать покупки в торговых центрах, потому что в них можно купить все. А сети сбивают закупочные цены. Если бы вы позвонили в каждый молочный кооператив, то вам бы ответили, что это главная проблема. Если наши производители сыра поднимают немного цены на свою продукцию вследствие объективных причин, тогда сети начинают пугать, что будут покупать товар у своих национальных поставщиков. Польские молочники считают, что на законодательном уровне должна быть создана трехсторонняя комиссия, подчиняющаяся премьер-министру и представляющая фермеров, переработчиков и торговлю.

Два раза в год эта комиссия могла бы собираться и определять границы цен. Потому что не может быть так, чтобы торговля забирала себе все. Никто не предлагает им работать даром! Однако не должно быть так, что мы, молочники, имеем рентабельность 1–2 %, а сети ставят огромную маржу на нашу продукцию. Скажем, сети покупают сыр за 11 злотых за килограмм, а на полке он стоит за 29 злотых. Похожая ситуация практически с каждым продуктом. И при этом они говорят, что предлагают потребителю дешевый продукт! Это абсолютная неправда. Да, для рекламы выбирается два-три продукта с малой стоимостью, но опять-таки — цена сбита за счет производителя. 

Сети часто используют такой прием: если производитель не соглашается на условия сети, то они на йогурт, который стоит один злотый, ставят наценку 100 %, и продукт становится неконкурентным. Конечно, в конце концов, он «вылетает» из сети. И сеть говорит, что, мол, таков выбор потребителя — он не хочет этого йогурта.

— Когда вы предлагаете создать комиссию, которая бы регулировала цены, неужели вам никто не говорит, что это возврат к плановой экономике СССР?

— Да, понимания пока мы не находим. И отвечают нам действительно так, что, мол, у нас свободный рынок, который сам все отрегулирует.

Мы предлагали такое решение: если торговая наценка на масло и сыр составляет 30 %, то это еще нормально. Если же она более 30 %, то надо ввести налог — пусть торговля поделится этой наценкой с бюджетом государства. Но нам отвечают: мол, как вы себе это представляете — регулирование цен в торговле? Мы пытаемся объяснять, что дело не только в наших доходах — такая ситуация тормозит нам спрос! Если бы наценка на йогурт, кефир была ниже, тогда бы и цена была меньше, а значит, — вырос бы спрос. Но договориться с торговлей практически невозможно. Сети часто используют такой прием: если производитель не соглашается на условия сети, то они на йогурт, который стоит один злотый, ставят наценку 100 %, и продукт становится неконкурентным. Конечно, в конце концов, он «вылетает» из сети. И сеть говорит, что, мол, таков выбор потребителя — он не хочет этого йогурта.

Да, свободный рынок все регулирует. Но почему-то он регулирует только в одну сторону — в пользу сетей.

Источник: ПРОДУКТ.BY