Мы не успели оглянуться

Три года назад, 7 августа 2014-го, Российская Федерация ввела уже ставшее знаменитым на весь мир продовольственное эмбарго. О том, что это значило и значит для молочного рынка Беларуси и России, о наших точках соприкосновения и столкновения по этому вопросу, а также настоящем и будущем «Продукт.BY» беседует с исполнительным директором Национального союза производителей молока «Союзмолоко» Артемом БЕЛОВЫМ.

Как российское эмбарго повлияло на белорусское молоко

— Артем, начну с банального вопроса. Как повлияло продовольственное эмбарго на рынок молока наших двух стран?

— Давайте оперировать фактами. Оценивая итоги 2015-го — первого полновесного года после введения санкций, мы видим: доля белорусских поставщиков в молочном импорте в России составила порядка 90 %. Притом что до введения санкционных мер этот показатель не превышал 50 %. Можно с определенными поправками утверждать: белорусские производители молочной продукции стали одними из ключевых бенефициаров от введения санкций.

К тому же часть готовой продукции или сырья, из которых эта продукция поставлялась, происходили из попавших под санкции стран. Как бы там ни было, Беларусь три года назад невероятно укрепила свои позиции на молочном рынке.

— А как вы оцениваете ситуацию для белорусских поставщиков сейчас?

— За последние год-полтора положение начало меняться. Российский бизнес пытается уменьшить монополизм белорусских производителей молочной продукции, расширяя географию импорта.

Например, в 2016–2017 годах существенно увеличились поставки из стран Латинской Америки, Новой Зеландии, Турции, Ирана. И доля белорусов по итогам первого полугодия 2017-го в общем объеме молочного импорта сократилась примерно до 77 %. А по некоторым позициям, например СЦМ, сливочному маслу, и вовсе опустилась до 55–65 %.

— Так это вопрос все же политический, как мы неоднократно слышим из разных источников?

— Отнюдь. В России ведь никто, по большому счету, не против вашей продукции. Просто поставки из ряда государств той же Латинской Америки, обусловленные (в том числе) слабостью национальных валют, оказались экономически выгоднее и целесообразнее для нашего бизнеса. Несмотря на сложности логистики при поставках сливочного масла, сыров, сухого молока…

Если говорить о прогнозах на весь 2017 год, такая тенденция, думаю, сохранится. Как бы там ни было, Беларусь останется нашим ключевым партнером.

— Однако озвученный вами подход вызывает много вопросов в Беларуси, Артем. Грубо говоря: российские коллеги готовы вести продукцию из далеких стран, отказывая по надуманным причинам в поставках белорусской молочки, производящейся по соседству, да еще  чье качество жестко контролируется на всех уровнях. Парируйте.

— Да, иногда продукция из стран «третьего мира» вызывает серьезные вопросы. Скажу больше. Не так давно «Союзмолоко» обращалось с официальным запросом в Министерство сельского хозяйства: обратить внимание на продукцию из новых стран, Ирана в частности. Качество их продукции бывает нестабильным.

Так что без Беларуси, повторюсь, российскому рынку обойтись невозможно. Но для нормальной работы нам нужно учиться выходить из эмоциональной плоскости. К сожалению, ваши производители тоже небезгрешны.

Что мешает проведению молочных интервенций в РФ и возможны ли они в Беларуси?

— А сейчас, Артем, я предлагаю несколько поменять тему. Приходилось читать и слышать о том, что в сезон большого молока в 2017 году в России будут осуществлены наконец государственные молочные интервенции. Как они сработали, и есть ли тут чему-то поучиться белорусским партнерам?

— Ситуация сложилась простая и одновременно сложная. В РФ, как и год назад, окончательно не удалось проработать нормативно-правовую базу для проведения молочных интервенций. Судя по всему, в 2017-м ждать ничего существенного нам не стоит.

С другой стороны, даже ожидание заявленных государственных молочных интервенций стало большим подспорьем для производителей сырья. Переработчики в молокоемких регионах, ожидая вмешательства государства, старались поддерживать цену в этом сезоне. Да и региональные власти делали все для того, чтобы цены держать на приемлемом для поставщиков и переработчиков уровне.

Вроде бы — сплошные плюсы. Но вот то, что мы уже два года кряду не можем справиться с «нормативкой», вызывает вопросы по поводу перспектив следующего года. Сколько в самом деле можно кричать «Волки! Волки!» — как в той мудрой притче.

Надеюсь, пусть хотя бы в небольших объемах, в нескольких регионах с наибольшей ценовой волатильностью и сезонностью производства молока Минсельхозу удастся провести молочные интервенции еще в этом году. И  тем самым дать нужный сигнал рынку.

— Скажите, а насколько проведение молочных интервенций может быть актуально для белорусского рынка?

— По большому счету, сезонность слабо влияет на цену вашей продукции. И необходимости в проведении интервенции нет; она может возникнуть лишь при резком падении мировых цен на биржевые молочные продукты, сырое молоко. При таком повороте можно задействовать данный механизм.

Яркий пример логики подобной политики демонстрирует ЕС. Европейцы ведь за счет явной интервенции поддержали уровень цен на молочную продукцию после того, как для них оказался закрыт гигантский рынок сбыта в России. Сейчас в их интервенционном фонде аккумулировано более 300 тысяч тонн сухого молока — просто невероятный объем.

Комментарии. Мищенко. Китай. Разное

— В заключение хотелось бы получить пояснение «по поводу». В августе директор Центра изучения молочного рынка Михаил Мищенко принимал участие в региональной конференции «Перспективы развития сыроделия в России. Место Алтайского Края и Республики Алтай». В кулуарах он неожиданно сделал ряд заявлений по поводу белорусских коллег. Вот его цитата, к примеру: «Россия в структуре экспорта (молочной продукции. — Авт.) Беларуси занимает 98 %, то есть белорусы больше никуда не могут поставить свою продукцию. Они сейчас активно бегают по всему миру, пытаются начать продажи в другие страны». Прокомментируйте, пожалуйста.

— Тут у меня есть определенные вопросы по цифрам и интонации к коллеге. Но это — нюансы. А концептуально могу сказать следующее. Мне весьма импонирует то, что в последнее время делает Министерство сельского хозяйства и продовольствия Беларуси, которое активно работает над диверсификацией экспортных поставок.

Россия, кстати, тоже ищет варианты поставок за пределы страны. Но мы сознаем: ни нас, ни белорусов на мировом рынке молока никто не ждет. Поэтому в среднесрочной перспективе российский рынок для Беларуси останется ключевым. Мне кажется, тот уровень доходности, который обеспечивает белорусам российский рынок, вам вряд ли в обозримой перспективе обеспечат некие «альтернативные направления».

Да, там можно наращивать валовые объемы, но конкурировать по биржевым товарам с высокоэффективными производителями из стран Океании, ЕС, США — маловероятно. Хотя усилия Беларуси заслуживают большого уважения.

Скажу больше. России нужно наращивать экспорт, открывать для себя молочный рынок того же Китая. Он будет расти в долгосрочной перспективе невероятными темпами, поэтому важно пробовать застолбить там за собой место уже сейчас.

— Правильно ли я понимаю, что пусть в долгосрочной перспективе, но интересы белорусских и российских производителей молочной продукции могут столкнуться в Китае «лоб в лоб»?

— С учетом объемов потребления, а особенно темпов роста, характерных для китайского рынка, лобового столкновения у нас не будет. Уже сейчас Китай потребляет молочной продукции существенно больше, чем Россия. Притом что интерес к молочной продукции там только пробуждается, по большому счету. Это — крупнейший мировой импортер. Но интересен он будет при условии обеспечении доходности для поставщиков.

P. S. Публикация подготовлена при поддержке информационного агентства Milknews и Национального союза производителей молока «Союзмолоко».

Источник: Produkt.by