ЧТО происходит с ценами на мясо?

Потребитель в легком шоке, переработчик — в длительной растерянности, производитель — в глубоких убытках. Ценовая арифметика не поддается никакой логике: мясо бройлеров практически сравнялось со свининой, и они вкупе наступают на пятки всегда дорогой говядине. О «мраморной» даже говорить перестали.

Минэкономики и Минсельхозпрод пытались регулировать ситуацию, манипулируя закупочными и отпускными ценами, дабы сельхозпроизводитель хоть мало-мальски покрывал затраты и переработчик не оставался внакладе. А главное, обеспечение внутреннего рынка доступным потребителю мясом. Не получилось. В начале года рентабельность производства потушной говядины, поставляемой на рынок Беларуси, составляла минус 30,3 процента, потушной свинины и отрубов из свинины — минус 8—10. И уже в марте Минэкономики признало, что регулирование отпускных цен не способствует насыщению рынка.

Весенний дефицит вместе с убытками мясоперерабатывающих комбинатов и заставил Минэкономики в конце марта отпустить цены на свинину и говядину. В Министерстве, правда, подчеркивали, что отменили лишь предельные максимальные отпускные цены, а лимиты торговых надбавок — от 12 до 20 процентов — оставили. Но это сути не меняет.

Более года назад Президент поручил наладить в Беларуси производство элитного сорта говядины. Причем говядины экспортно ориентированной. Мир хочет мяса. Спрос на него растет на всех континентах. Увеличивается он и в России, основном потребителе белорусской сельхозпродукции. К тому же здесь рост производства говядины в долгосрочной перспективе маловероятен. Посему экономически более выгодным становятся развитие и вложения в крупный рогатый скот. Особенно сегодня. Для руководителя сельхозпредприятия, умеющего считать деньги, опубликованный в РФ список запрещенной для ввоза сельхозпродукции — это готовый бизнес-план. Поставщиков из США, стран ЕС, Канады, Австралии мгновенно готовы заменить коллеги из Латинской Америки, Юго-Восточной Азии и, естественно, стран ЕАЭС, в который входит и наша страна. И можно не сомневаться, что каждый участник этого списка не преминет воспользоваться появившимся шансом, чтобы заменить американскую курятину, канадскую говядину или польскую свинину. Самая уязвимая для России позиция в списке — качественная говядина. Сможет ли наш сельхозпроизводитель воспользоваться шансом? Вряд ли. Говядины от мясного скота очень мало и на внутреннем рынке. Не увидите вы его и на крупнейшем рынке страны — Комаровке. Здесь продается мясо от молочного скота, то есть буренки, из которой выдоено все молоко и соки. Блюд из «мраморной» говядины вы не найдете и ни в одном из известных и дорогих ресторанов столицы.

Почему? Возвращаемся к началу. Мясное скотоводство топят неотрегулированные, несбалансированные цены. Отпускные «отпустили», дав глоток воздуха переработчикам. Но закупочные цены более года стоят на месте. Они не покрывают затрат на содержание и выращивание мясного скота, говядина которого оценивается дороже «молочной» всего на 20 процентов. Проблема в скорости оборота. Одна мясная корова — один теленок в год. Чтобы его вырастить до 400 килограммов, надо полтора года. Получается, все то время, пока молочная корова дает каждый день молоко, мясная — только ест и жвачку жует, увеличивая с каждым днем затраты животноводов.

О процентах на банковские кредиты вообще говорить не приходится: под 50 процентов не выдержит ни одна оборотка. Руководители хозяйств, специализирующихся на производстве говядины, утверждают, что закупочные цены на КРС в Беларуси ниже, чем в соседних странах. В прошлом году Минсельхозпрод констатировал, что у нас крупный рогатый скот в живом весе стоит 1,9 доллара за килограмм, а в России — 2,4 доллара. Низкая рентабельность обусловлена также ростом затрат, который вызван подорожанием ресурсов. Если закупочные цены на молоко в конце прошлого года повышались два раза и хотя бы частично компенсировали увеличение на 40 процентов стоимости топлива и комбикормов, то в отношении КРС ценовая планка на протяжении длительного времени остается неизменной. Поэтому итоговые затраты сдачей теленка на мясокомбинат не окупаются. Да и последние принимать элитное мясо не торопятся. Его нужно разделывать и перерабатывать отдельно, а наши технологии разделки не подходят для производства высококачественного продукта. А те, кто все-таки берет, — в большинстве своем отправляют, по сути, элитное мясо «в общий котел» на колбасу. В итоге внакладе остаются все: и крестьянин, и переработчик, и потребитель.

Источник: w ww.sb.by