«Наши доходы — это, прежде всего , экспорт»

Александра МАРЕЙКО, директора ОАО «Витебский маслоэкстракционный завод», чрезвычайно сложно застать на рабочем месте.

И это не тот случай, когда нужно бить в колокола и поднимать вопросы, связанные с «трудовой дисциплиной». Александр Васильевич в вечных командировках, чья география достаточно широка. Он находится в постоянном движении, направленном на решение целого комплекса задач. Это не просто «изячный» словесный оборот. Человек многому вынужден учиться на ходу, поскольку до 2010 года был крайне далек от промпроизводства (являлся председателем Толочинского исполкома). Кроме того, он хочет во всем дойти до самой сути, как бы написал поэт Пастернак.

Вообще, согласие Марейко возглавить не самый успешный завод из системы концерна «Белгоспищепром» стало своеобразным вызовом судьбе и самому себе. Отнюдь не каждому хорошему чиновнику дано стать успешным производственником-управленцем. Однако отставим намеки. Уже сейчас очевидно: Витебский МЭЗ с новым руководителем приобрел какой-то особенный лоск, уверенность, динамику. Полтора года назад мы побывали в командировке на этом заводе. И сейчас, в начале 2014-го, появилась возможность оценить произошедшие там перемены и просто побеседовать еще раз с умным деятельным человеком. Почему бы и нет?

СТРОИТЕЛЬНЫЙ ФАКТОР

Александр Васильевич, летом 2012 года вы рассказывали о какой-то масштабной стройке на Витебском МЭЗ. Нет?..

Не стал бы говорить об особенной масштабности того проекта. Просто у нас возникла потребность достаточно оперативно возвести новые бункера элеватора. Это отнюдь не было каким-то спонтанным, случайным решением. И, Боже упаси, навязанным сверху. Я вообще считаю, что современный руководитель от профана и дилетанта отличается, прежде всего, тем, что не ждет, когда его куда-то там подтолкнут на уровне правительства или вертикали… Или заставят отчитаться о проведенных этапах модернизации и реконструкции. В основе нормальной работы директора производственного предприятия, как мне кажется, лежит умение просчитывать ходы и принимать взвешенные решения с прицелом на будущее… Но и не забывать про день сегодняшний, конечно.

Давайте эту красивую мысль как-то проиллюстрируем. Про модернизацию сегодня в Беларуси не говорит только ленивый. А на выходе к ней (модернизации) могут отнести перекрытую крышу цеха или закупку баснословно дорогого импортного станка, без которого можно было спокойно обойтись.

Всякое бывает… Но если уж вы затронули историю стройки 2012 года, ее и вспомним. Начиналась она фактически с осознания одного банального факта. Мощности МЭЗ по переработке достигли 100 тыс. тонн семян рапса. Однако на нашем старом элеваторе реально было хранить 15 тыс. тонн. Остальное сырье приходилось разбрасывать по профильным предприятиям республики. Это заводу обходилось примерно в 5 млрд рублей в год. Такая сумма ложилась серьезным грузом на себестоимость готовой продукции, ориентированной на экспорт.

Расчеты показали: строительство нового элеватора мощностью 25 тыс. тонн окупится примерно через 7 лет. И это, кстати, абсолютно нормальный срок для такого проекта. Мы нашли поставщиков качественного оборудования из Германии, подрядные строительные организации…

И до конца 2012 года новый элеватор был запущен в строй. В итоге сегодня мы храним у себя почти половину сырья, необходимого для загрузки производства, и экономим серьезные средства.

РАПС. ЕВРОСТИЛЬ

Вы сказали об экспортной ориентированности вашей продукции… Можно чуть подробнее?

Да, на экспорт мы отгружаем порядка 70 % произведенных масел. Причем работаем не на комфортном, в чем-то домашнем рынке России, а в Европе, где крайне тяжело конкурировать, искать покупателя. И там покупатель всегда прав.

Как в нашем магазине, если верить развешанным там плакатам?

В нашем магазине покупатель прав больше на словах. А там — на деле. И, поверьте, очень трудно конкурировать с современными модернизированными европейскими предприятиями, работающими с рапсом. А как доходчиво убедить европейского потребителя, что именно твой товар, made in Belarus, достоин внимания?..

Я прекрасно сознаю, что нам нельзя останавливаться, если хотим быть конкурентоспособными. Поэтому сегодня на территории завода строим новый современный цех — прессово-подготовительный. До наступления заморозков завершили все земляные работы. Во второй половине февраля планируем перей­ти к монтажу металлоконструкций. Параллельно будет монтироваться оборудование. К августу цех должен открыться и приступить к выпуску продукции, соответствующей всем европейским стандартам. Такая вот картина маслом (улыбается. — Авт.)…

Как это все будет выглядеть в цифрах?

В 2014 году планируем увеличить объемы продаж масел за пределы страны где-то на 15–20 % и довести до 30 тыс. тонн. Минимум. Всего же в 2014-м будет произведено порядка 40–42 тыс. тонн продукции с учетом потенциала нового цеха.

Напомните, вы же на МЭЗе производите пищевое и непищевое рапсовое масло?

Да. Порядка 75 % в наших объемах занимает пищевое масло, доля технических масел, используемых для производства биотоплива, — на уровне 25 %. Кстати, в Европе нет такого деления на пищевое и техническое, как у нас. Есть просто универсальная товарная позиция: рапсовое масло.

ДЕНЬГИ-MONEY

Примечательно, что в последние годы на Украине и в России аграрии активно начали заниматься возделыванием рапса на пахотных землях…Это необходимо для эффективного плодородия. При этом в России только два завода занимаются промпереработкой рапса. Все остальное продается. А если так, то он падает в цене. Казалось бы, большой плюс для нас. Но в итоге падает в цене и продукция из рапса.

Биржевые цены в Европе на рапсовое масло недавно были на уровне 800–820 евро. Сейчас они упали до 580 евро. Соответственно, наши доходы снижаются, а вот затраты… Они остаются на уровне.

А нельзя подождать, когда цены на рапсовое масло снова пойдут вверх?

Было бы хорошо. Но жить нам нужно каждый день, платить зарплаты, вести стройку… Кроме того, в общей картине затрат серьезную долю занимают платежи банкам по кредитам.

Президент заявил в январе о том, что ставки по кредитам будут снижаться.

Это было бы замечательно. Но сейчас мы каждый месяц платим банкам по 8 млрд. Причем проценты по кредитам в этом «пироге» значительно превышают просто возврат долга.

Почему вы так сильно закредитованы?..

Смотрите. Семена рапса продаются заводу по госзаказу. В сезон мы в течение двух месяцев у белорусских крестьян забираем определенный объем. И в течение двух месяцев завод должен полностью рассчитаться за него. Без кредитов это невозможно сделать.

А почему вы не кредитуетесь по какой-то льготной ставке? Ведь происходит то, что называется перекосом в пользу аграрного сектора. Вы во многом правы. И Минфин нам дотирует до 30 % задолженностей перед банками. Но мы получаем эту поддержку только в том случае, если выполняем прогнозные показатели, доведенные концерном. А выполнять их чрезвычайно сложно.

На рынке ведь существует сезонность. Скажем, зимой производители дизельного топлива меньше используют растительного сырья. Морозы влияют на ситуацию. Нам же зачастую доводят планы без учета сезонных тенденций. Так сказать, в общей пропорции. И мы пока ищем понимания по этому вопросу, но не всегда находим. Допустим, мы продали масла в 2013 году на экспорт на 30 % больше, чем в 2012-м. А денег получили лишь плюс 8 % к 2012 году. Происходит это из-за того же диспаритета цен.

Александр Васильевич, а какая процентная ставка по кредитам вас бы устроила?

Вы знаете, нужно сначала разобраться в том, в какой экономической реальности мы живем. До предприятий концерна доводятся показатели по рентабельности на уровне 14 %. Это в какой-то степени утопия. Такие показатели можно получать при использовании нанотехнологий, как модно говорить. Что касается наших надежд… Сейчас по ИКЛ за поставленное оборудование мы платим по 6–7 %, максимум. А в Европе эта ставка не превышает 3 %. Думаю, к чему-то подобному следует идти и нашей экономике. Пока же выгоднее брать кредиты в иностранной валюте, чем в национальной. Это тоже ни для кого не секрет. Но на сегодняшний момент одна из главных проблем завода — необходимость работать, по сути, на банки. В том числе и поэтому российское сырье зачастую оказывается для нас на порядок дешевле белорусского. Однако выгоды от подобного диспаритета белорусский сельхозпроизводитель не чувствует. Причина та же. Он еще больше закредитован банками, чем мы.

«ВО ВСЕМ МНЕ ХОЧЕТСЯ ДОЙТИ…»

Насколько мне известно, вы относитесь к категории антикабинетных директоров, то есть много ездите, отбираете за рубежом лучшие варианты по сырью, оборудованию и стараетесь покупать все напрямую?

Да, такая политика позволяет серьезно экономить предприятию. Посреднические компании, занятые поставкой и монтажом того же оборудования, дают возможность директорам белорусских заводов решать вопросы, не выходя из кабинета. Наверное, это удобно, приятно и по-современному. Но я стараюсь побольше ездить. Такую возможность мне обеспечивают хорошие замы, которые полностью контролируют все текущие производственные процессы на заводе.

Для выбора оптимальных вариантов поставок мне с коллегами пришлось в течение двух лет объездить ведущие заводы Испании, Германии, Чехии, Украины, России. Посмотреть, в частности, как работают те или иные варианты оборудования на заводах, близких нам по профилю. И не так давно мы, наконец, выбрали поставщика для нового цеха — немецкую компанию Skett из легендарного города Магдебурга.

В общем, вы чрезвычайно скрупулезно подходите к решению вопросов поставок.

А как иначе? Ведь на кону достаточно серьезные деньги. Кроме того, нужно думать о тех, кто будет работать на заводе в Витебске после нас, через десять или двадцать лет. Не хочется, чтобы наши преемники плевались и говорили нечто подобное: «Вот были же тут чудаки до нас, купили в 2014 году какое-то дорогущее барахло. И что нам с ним теперь делать?»… Кстати, мои предшественники купили когда-то прессы, которые отработали спокойно 30 лет. За это я им искренне благодарен.

В 2012 году вы рассказывали о том, что озимый рапс вымерзал в Витебской области с завидным постоянством. И с вашей легкой руки было инициировано выращивание в сырьевой зоне ярового рапса по немецкой технологии. Причем многие тогда не поняли вашей инициативы. Что с этим направлением?..

А у вас хорошая память (улыбается. — Авт.)… В итоге нам удалось отстоять свою правоту и расширить посевные площади именно этой культуры, оптимальной для северо-западного региона. И сегодня в 16 районах сырьевой базы Витебского МЭЗ возделывают яровой рапс.

Хотелось бы спросить вас о колхозе, находящемся на балансе предприятия…

На сегодняшний момент у нас не одно, а два хозяйства. Когда их присоединяли, оба колхоза находились в кризисном состоянии. Пришлось многое радикально менять, чтобы в кризисе не оказался завод. Провели то, что называется оптимизацией рабочей силы. Всего там работали 190 человек, сегодня осталось 150. Одни ушли сами, других пришлось уволить за нарушение дисциплины.

Кто-то из управленцев сегодня жалуется, что в деревне не хватает людей. Я же считаю, что у нас их даже много… Роль человека в сельхозпроизводстве нужно свести к минимуму. Оставить тех, кто готов реально пахать во всех смыслах этого слова, платить им достойную зарплату и уйти от уравниловки. Она разъедает все как ржавчина в пресловутых трудовых отношениях.

Смотрите. На два колхоза у нас имеются 18 механизаторов. Но только два из них по итогам 2013 года смогли получить мою директорскую зарплату.

А какой была директорская зарплата, если не секрет?

Не секрет: от 8 до 10 млн рублей в месяц, в зависимости от выполнения прогнозных показателей. Так вот, нужно создавать условия для работы на селе. Нечего ходить доярке к 5 утра на утреннюю дойку. Ей нужно сначала детей в школу отправить, мужа на работу… И потом пусть она спокойно идет на ферму, к 8 утра.

И еще. Людям в колхозах нужно дать хотя бы один выходной день. Я на своих сельхозпредприятиях запретил работать по воскресеньям. И это тоже дает эффект. Долго объяснять… Скажу лишь, что ничего нового мы не придумали.

Александр Васильевич. Напоследок скажите буквально пару слов об итогах прошлого года для основного производства.

Знаете, нормально все получилось. В целом прогнозные показатели выполнили. Год по сырью был хороший. Было что перерабатывать, росли объемы реализации на экспорт. Для нас это крайне важно, как я не раз уже сказал. Появились деньги на развитие. Вот стройку нового цеха организовали. Каждый год строим по новому животноводческому помещению в колхозах. В общем, грех жаловаться.

Спасибо за откровенную беседу. Хочу напоследок пожелать, чтобы рублевые и валютные кредиты не имели для вашего предприятия большой разбежки и стремились к нулю. Надеюсь также, рапсовое масло из Витебска под маркой «Экстрол» станет завтра одним из самых популярных в Европе.

Я тоже на это надеюсь (смеется. — Авт.).

Александр НОВИКОВ