Мир требует молока — и все больше и больше

Глава Департамента рыночных исследований Варшавского государственного института экономики сельского хозяйства и продовольствия, доктор наук Петр ШАЙНЕР поделился с корреспондентом «Продукт.BY» Мариной Гуляевой своим видением ситуации на глобальном молочном рынке и рассказал, почему польские молочники живут лучше, чем польские производители свинины.

«НЕ БЫВАЕТ ТАК, ЧТОБЫ ВСЕ И ВСЕГДА БЫЛИ ДОВОЛЬНЫ»

— В 2012 году ваш институт подготовил доклад «Глобальный рынок молока и его влияние на польский молочный рынок после отмены квот» с прогнозом на ближайшие 10 лет. Насколько сбываются представленные в докладе прогнозы?

— Мы не предполагали, что ценовая конъюнктура на мировом рынке настолько изменится: я имею в виду падение цен на сухое молоко, масло. Но наши хозяйства хорошо подготовились к этой ситуации и с оптимизмом встретили отмену молочных квот.

— На прошлогоднем потребительском форуме далеко не все молочные компании с оптимизмом оценивали отмену молочных квот.

— Да, это правда. Мы производим молока больше, чем в состоянии потребить. В прошлом году наши молочные компании произвели молока на 7 % больше, чем позволяла выделенная Польше квота. Понятно, что придется заплатить штраф, выплата которого, к слову, распределена на три года. Наш институт является сторонником отмены квот, потому что верит в рынок, когда спрос и предложение приведут к определенному равновесию. Много молока — низкие цены. Да, низкие цены могут не устраивать производителя, зато выигрывает потребитель. Но ведь и не бывает так, чтобы все и всегда были довольны.

— Но польские фермеры настолько не довольны, что уже третий месяц под канцелярией премьер-министра стоят палатки…

— Давайте посмотрим на цифры. Экспорт польских молочных продуктов растет.

— Я видела статистику за два первых месяца 2015 года — экспорт, наоборот, падает.

— Давайте сначала поговорим в целом о ситуации. Успехи, которых достигло наше сельское хозяйство за 10 лет пребывания Польши в ЕС, бесспорны. Если бы вы видели, как выглядели хозяйства 10 лет назад, и сравнили с тем, как они выглядят сегодня, — разница очевидна и бесспорна. Десять лет назад поставщиков молока было 350 тысяч, сегодня — 150 тысяч. При том, что закупки молока растут, сегодня среднее хозяйство поставляет его почти в четыре раза больше, чем до вступления в ЕС. Мы говорим о несомненных успехах, связанных с концентрацией хозяйств и, как следствие, о большей эффективности их работы.

Есть такие периоды, когда цены на молоко падают. Помните 2009 год, когда произошел мировой экономический кризис, и цены упали до уровня 2002-го? Но потом снова выросли, и в 2012–2013 годах они были рекордными! В 2014-м цены падали с рекордно высокого уровня! Проблема польского молочного сектора — в конъюнктуре цен на внешних рынках. Около 30 % продукции мы должны продать. А цены падают. Китай стал покупать меньше, Алжир тоже.

— Почему?

— Пока сложно сказать. Надо еще посмотреть статистику за март. Но прошлый год с точки зрения экспорта был очень хороший: первая половина просто отличная, во второй темпы слегка ослабли, но весь год можно назвать просто прекрасным. Что касается ситуации на мировом рынке, то мне она кажется довольно оптимистичной: цены слегка возросли, хотя летом, понятно, произойдет падение, но это сезонный фактор. А если еще и Россия отменит эмбарго, то мы снова вернемся на ее рынок с нашими сырами.

[В целом ситуация на глобальном молочном рынке не является особо хорошей, но и не особо плохой — нормальная, средняя ситуация. В первом квартале цены слегка выросли. Они выше, чем в декабре прошлого года. Этот рост, скорее всего, вызван спросом на молоко в развивающихся странах. Мир требует молока — и все больше и больше! Индия, Китай, Африка — на этих рынках спрос растет с каждым годом.]

— Каковы главные направления экспорта польских молочных продуктов?

— Европейские государства. Есть страны, в которых мы активно продаем уже готовые молочные продукты, например, в Чехии много реализуем сыров, концентрированного молока, йогуртов. Если говорить о сухом молоке, то оно поставляется через немецкие и голландские компании уже на другие рынки. До эмбарго мы очень активно работали с Россией, но сегодня вынуждены искать новые рынки.

— А в принципе это возможно — полностью изменить направление экспорта? Скажем, те сыры, которые вы раньше поставляли в Россию, перенаправить в Китай?

— Нет, это очень трудно, хотя мы пытаемся что-то сделать. После эмбарго наши молочные компании вместо сыров стали выпускать сухое молоко, сыворотку, и эта продукция экспортируется в развивающиеся страны с помощью посреднических компаний Нидерландов и Германии. Почему они? Потому что это мощные структуры с большими возможностями.

— Но посредник…

— Да, посредник часть наценки забирает себе. Но тут выбор простой: или мы продадим через посредника и получим чуть меньше, или вообще не продадим. Хотя сегодня мы пытаемся это делать самостоятельно. Наше правительство много работает, организуя различные промоакции польской животноводческой продукции в Индии, Китае, Африке.

Но проблема еще и в том, что наш молочный рынок очень раздроблен — много фирм, и все конкурируют друг с другом. Почему мы продаем через посредников? У нас нет собственной компании-платформы, которая бы занималась экспортом молочных продуктов.

— Почему ее нет?

— Очень большая конкуренция между молочными компаниями. Я думаю, что постепенно в ходе процесса концентрации у нас останется несколько крупных компаний, и мы придем к созданию единой экспортной структуры. Постепенно это уже происходит. Вы знаете, сколько в 1996 году в Польше было хозяйств, которые содержали коров? Один миллион двести тысяч! А сегодня — триста пятьдесят тысяч!

«ПОСМОТРИТЕ, НА КАКИХ ТРАКТОРАХ ОНИ ЕЗДЯТ!»

— Фермеры, устроившие забастовку перед Министерством сельского хозяйства, и те, которые живут в палатках возле канцелярии премьер-министра, яростно критикуют ЕС, если не сказать больше — они вообще считают, что ЕС им ничего не дал…

— Они против ЕС?! А вы посмотрите, на каких тракторах они ездят! Они получили за десять лет миллиарды долларов, и все равно против?!

— Но фермеры говорят о том, что когда Польша вступала в ЕС, то сельское хозяйство страны находилось в худших условиях, чем, например, Германии, Дании.

— Да, это правда. Разные стартовые условия.

— А также они отмечают, что поддержка польских фермеров государством ниже, чем в других европейских странах.

— И это правда. Но если бы наши фермеры получали столько, сколько имеют фермеры в других европейских странах, то они были бы самой состоятельной категорией граждан в стране. Но ведь фермеры получают деньги налогоплательщиков! И за счет налогоплательщиков они должны быть самой состоятельной категорией граждан? Согласитесь, это не логично. Другие тоже захотят такой поддержки!

— Польские фермеры требуют решить проблему импорта немецкой и датской свинины, которая значительно дешевле польской и в больших объемах импортируется на рынок, разоряя, как жалуются фермеры, польское сельское хозяйство.

— А почему датская свинина дешевле?.. Да потому, что датское производство свинины более эффективно, чем польское! Понимаете? Дело в эффективности производства! Проблема польского производства свинины заключается в том, что, начиная с 1990-х, эта отрасль не развивалась. Что происходило? Как только падали цены на свинину, государство скупало мясо и отправляло его на склад, что потом вызывало рост цен на рынке. В молочной сфере так не было. Молочникам никто не помогал, они должны были сами решать свои проблемы, сами учиться приспосабливаться к рыночным условиям — и вот научились. Сегодня, можно сказать, это цветущая отрасль. А производители свинины всегда ждут, что им поможет правительство, и в итоге остаются ни с чем.

— Получается, что поддержка государства, которую постоянно требовали и получали производители свинины, привела к тому, что отрасль не развивалась?

— До вступления в ЕС, до 2004 года, как только на рынке свинины были проблемы, государство скупало мясо, складировало, а потом продавало по низким ценам в Россию. То есть, на самом деле, государство несло потери. Не фермер, подчеркну, а государство. Со вступлением в ЕС такие вещи стали уже невозможны, но хозяйства оказались к этому не готовы.

— Но ведь прошло уже десять лет — можно было бы чему-то научиться.

— Но не научились, как видим! На молочном рынке первые перемены начались в 1991 году, сегодня 2015-й — 25 лет прошло! А для хозяйств, занимающихся свининой, новая жизнь началась только десять лет назад!

— Бастующие польские фермеры неоднократно говорили мне: как хорошо, что в Беларуси не разрушены колхозы…

— Что?! (смеется. — Авт.). Не может быть.

— Ну почему. Они считают, что у нас очень хорошая модель экономики.

— Послушайте, но ведь далеко не весь мир живет так, как Беларусь. Я не был в Беларуси и не знаю вашей страны. Могу сказать только одно: крестьяне — это такие люди, которые хотят, чтобы все было государственным, хотят все время получать дотации… Но нет ничего лучше рыночной экономики! Никто лучшей модели экономики пока не придумал! Да, рынок жестокий и брутальный: если чего-то мало, оно стоит дороже, если много — цена падает! Если ты эффективен, то удержишься, не эффективен — утонешь!

— Давайте вернемся к экспорту. Все пытаются попасть на развивающиеся рынки: Новая Зеландия, Германия, Польша, Беларусь. Но насколько возможна конкуренция между экспортными гигантами и небольшими поставщиками?

— Почему нет? Речь идет о сухом молоке, которое нужно доставить в определенном объеме и по конкретной цене. Но, скажем, в Новой Зеландии молоко уже не стоит настолько дешево, как это было когда-то. Цены примерно такие же, как и на польское молоко. Прошли те времена, когда новозеландским коровам было достаточно природных пастбищ. Сегодня новозеландские фермеры уже вынуждены использовать корма — соответственно, выросли себестоимость и конечная цена продукта. Цены все еще ниже, но это не та колоссальная разница, как была когда-то.

Кроме того, на этих направлениях сегодня, в принципе, большая конкуренция, ведь в Китае и Индии систематически растет собственное производство молока. Они, конечно, не в состоянии удовлетворить свои потребности, вдобавок там пока невысокое потребление молока. Но даже если оно незначительно вырастет, учитывая огромное количество населения, эти рынки очень перспективны. В развивающихся странах среднегодовое потребление молока составляет около 77 литров, в развитых — 200 литров.