Что закон грядущий нам готовит?

Из новшеств, которые может принести ритейлу новый Закон «О торговле», активно обсуждается лишь одно — антимонопольная доля. Однако этот законодательный акт содержит в себе и другие, не менее важные изменения, касающиеся ежедневной работы розничных предприятий. Чтобы обсудить предполагаемые изменения, 28 марта на круглый стол в столичном отеле «Европа» собрались представители крупных торговых предприятий, члены «Ассоциации розничных сетей». Мероприятие проходило в рамках Шестой Международной практической конференции «Технологии розничной торговли-2013», организованной консалтинговой компанией RetailMarketing.

Что делать с должниками?

Анна Заборонок, руководитель розничного проекта «На недельку»:

Согласно новому законопроекту, сроки оплаты товара для скоропортящихся продовольственных товаров составляют до 10 дней, для тех продуктов, где срок годности 30 дней, — 30 дней. Если срок годности больше месяца, то о сроках оплаты магазин и производитель договариваются отдельно. Сегодня предметом оплаты является договор поставки. При введении нормы по срокам оплаты мы должны будем ориентироваться на товарно-транспортную накладную. При этом в настоящий момент в Беларуси около 60 % магазинов не имеют учетных программ. Один из вариантов в данной ситуации — разбивать накладные по срокам годности. В связи с этим возникает вопрос: готовы ли предприятия-производители пойти на то, чтобы, с одной стороны, увеличить товарную массу накладных, а с другой – задействовать дополнительные человеческие ресурсы?

Вторая проблема касается новинок. Розница не хочет иметь с ними дела, так как просчитать, будет ли пользоваться этот товар спросом, достаточно трудно. Особенно с короткими сроками реализации. Выходом для многих стала увеличенная отсрочка платежа на определенную массу товара. Это своего рода коммерческое предложение со стороны предприятий, благодаря которому мы идем навстречу, чтобы работать с новыми для рынка продуктами. Согласно проекту закона, бремя непродажи товара полностью ляжет на плечах розницы. Это может автоматически привести к тому, что торговые предприятия будут стараться не так активно вводить новинки в свой ассортимент.

Татьяна Зайковская, заместитель начальника управления продаж по РБ «Савушкин продукт»:

Да, две накладные — это выход, но такая схема неизбежно влечет за собой дополнительные расходы и дополнительный документооборот. Поэтому последние 4–5 месяцев мы работаем в рамках одной накладной — делим товар на группы и подбиваем по ним итоги. Причем наш уровень автоматизации позволяет нам сбрасывать торговым объектам реестры накладных, делать график платежей.

Сергей Смольский, гендиректор ОАО «Постторг»:

Несомненно, в обсуждаемом документе присутствует серьезное лобби производителей, которым пытаются предоставить относительные преимущества во взаимоотношениях с торговыми сетями. Причем в этом заинтересованы те, кто имеет проблемы со сбытом продукции, который они и пытаются наладить любыми путями.

Между тем, сконцентрировав внимание на порядке исполнения данной нормы, мы не замечаем других подводных камней. Ни для кого не секрет, что около 60 % объектов розницы не имеют собственных оборотных средств. Они живут за счет отсрочки платежей по поставкам, иными словами, получают практически беспроцентный товарный кредит. И поставив их в рамки этих сроков, производители столкнутся с неплатежами, что неизбежно приведет к юридическим разборкам.

Леонид Фридкин, главный редактор «Экономической газеты»:

Нужно учесть еще один нюанс. Чтобы 13-я статья заработала, необходимо ввести административную ответственность за неисполнение требований договоров. В противном случае суды будут завалены ворохом разбирательств по поводу несвое­временной оплаты. Помимо вышеупомянутых 60 % не имеющих оборотных средств магазинов, наберется немало и таких, которые подумают: «Что нам будет за нарушение 13-й статьи? Если ничего, то незачем в таком случае ее и исполнять».

Игорь Шапневский, директор ОАО «Заднепровье», сопредседатель «Ассоциации розничных сетей»:

Санкции за неисполнение договоров должны быть обязательно. Иначе мы действительно столкнемся с тем, что данную норму будут постоянно игнорировать. Чтобы убедиться в этом, достаточно проанализировать ситуацию, которая складывается на рынке в регионах Беларуси. Здесь, как правило, торговлей занимается мелкий бизнес. Его представители вряд ли будут иметь финансовые возможности поставить автоматизированные программы стоимостью от 50 тыс. долларов. Таким образом, для того чтобы осуществлять контроль за накладными, потребуется увеличивать штат бухгалтеров. Во-первых, на районах профессионально подготовленных специалистов найти практически невозможно. А во-вторых, это приведет к прямым затратам, в то время как сегодня задача номер один — думать об оптимизации численности работников.

Андрей Зубков, генеральный директор ООО «Евроторг»:

По моим прогнозам, на то, чтобы 50 % производителей работали так, как работает «Савушкин продукт», понадобится как минимум 5 лет. Пока же таких лидеров на рынке будет насчитываться не более 5 %, остальные попытаются соблюдать норму по срокам оплаты через раздельные накладные. Что касается неплательщиков, то, по моим прогнозам, поставщики вряд ли массово будут жаловаться на должников, только если в самых вопиющих случаях. А вот исполкомы благодаря таким спискам неплательщиков действительно получат дополнительный рычаг, чтобы отобрать у предприятия торговли лицензию.

Навязанный товар

Татьяна Закжевская, исполнительный директор

«Ассоциации торговых сетей»:

Нынешним проектом закона благодаря введению понятия «товарная интервенция» местная власть наделяется правом вливать товары в торговую сеть. Все мы прекрасно понимаем, что таким образом подспудно государство пытается решить проблему с ликвидацией складских запасов. И это не может не волновать многих производителей.

Татьяна Игнатовская, юрист, член совета некоммерческого партнерства «Содействие развитию конкуренции в странах СНГ»:

В этой связи хотелось бы напомнить о существовании статьи 29. Смысл ее сводится к тому, что государственным органам, иным организациям не разрешается совершать какие-либо действия, в том числе принимать нормативные акты, заключать соглашения с отдельными участниками рынка, которые влекут нарушения конкуренции в отношении других участников рынка. К чему я веду? Я понимаю, насколько нелепо в рамках Беларуси на сегодняшний день звучит данное утверждение. Однако участникам рынка стоит усвоить для себя одну очень важную вещь: не можешь поменять закон, требую жесткого исполнения того, что в нем записано.

Что касается интервенции, то я не считаю, что вот так запросто можно навязать что угодно. Ведь четкого указания на то, что данная норма направлена на ликвидацию складских запасов, нет. А значит, у представителей торговых сетей есть полное право сказать местной власти: вы не можете при отсутствии угрожающей ситуации для продовольственной безопасности населения навязывать нам приобретение вот этого непродаваемого товара.

Андрей Зубков:

Я бы не утрировал так ситуацию. Нужно признавать как неизбежное: государство сильнее, в том числе и законов — рыночных и нерыночных. Поэтому защищаться от нормы, в которой в определенной степени государство видит свое спасение, нет никакого смысла. На мой взгляд, вопрос нужно ставить в несколько иной плоскости. Ситуация на данный момент складывается так, что слабые производители паразитируют на государственной власти, используют ее подразделения как свои своеобразные отделы продаж. И чиновники идут у них на поводу. Наверное, все-таки в первую очередь стоит вести просветительскую работу. Убеждать представителей власти, что норма, принуждающая приобретать товары у белорусских производителей, в конечном итоге оказывается ловушкой для самого государства. Оно только тогда станет конкурентоспособным, когда на рынке будет конкурентоспособным каждое предприятие.

Бремя невозврата

Татьяна Закжевская:

В статье 28 проекта закона прописано, что «субъектам торговли запрещается совершать действия, направленные на понуждение поставщика продовольственных товаров, осуществляющего поставку товара в торговую сеть, к заключению договора, предметом которого является приобретение нереализованного товара, срок годности которого истек». Получается, что при подобной раскладке бремя за нереализованный товар полностью ложится на торговлю.

Татьяна Игнатовская:

Мое мнение может показаться странным, но если прочитать эту статью дословно, то здесь нет никакого прямого запрета на приобретение товара. Речь в данном случае идет лишь о понуждении к определению подобных условий в договоре. Иными словами, при желании о возврате нереализованной продукции всегда можно договориться. К тому же в 13-й статье указано, что «субъекты торговли и поставщики обязаны обеспечить для своих контрагентов либо потенциальных контрагентов прозрачные условия по выбору поставщика, либо покупателя в отношении своего товара, либо в отношении своих торговых объектов. Эти условия должны быть размещены на сайте либо предоставлены на безвозмездной основе заинтересованному лицу в течение 14 дней». И я не вижу никаких проблем, чтобы поставщик в своей открытой торговой политике заявлял, что мы предлагаем нашим торговым сетям забирать свой нереализованный товар в течение определенного срока.

Татьяна Закжевская:

Еще одна серьезная проблема — методология, которую применяет Министерство торговли при подсчете торговой площади. В соответствии с ней сюда добавляется квадратура закассовой зоны. Например, при таком подходе в торговую площадь ЦУМа, ГУМа, торгового дома «На Немиге» входят лестничные марши и пролеты. Между тем для розничной торговли это понятие является фундаментальным.

Во-первых, к нему привязано огромное количество пожарных норм. Так, в торговых объектах площадью более 400 м2 должна быть соответствующая ширина проходов и в обязательном порядке — сан­узлы. Во-вторых, сразу возникает вопрос по месту расположения стационарных торговых объектов, площадь которых больше 400 м2. И наконец, отдельный вопрос — индекс обеспеченности торговыми площадями на 1000 человек населения. Эта норма отвечает за торговую безопасность страны, а при ныне существующей методологии она получается завышенной.

Следующий непростой пункт — ассортиментный перечень. Мы предлагаем внести сюда два существенных изменения. Надеемся, что Минторг нас услышит. Первое: «Этот перечень составляется с учетом торговой площади торгового объекта». Второй момент оговаривает определенные условия: «Наличие товара в соответствии с ассортиментным перечнем обеспечивается при выполнении производителями договорных обязательств по договорам поставки, заявок торговых организаций». Если расшифровать эту фразу простым языком, она звучит так: мы готовы соблюдать ассортиментный перечень, но в этой цепочке есть еще производитель, который должен поставлять соответствующие товары. Данный пункт является немаловажным, особенно после 2009 года, когда в пищевом коллапсе обвинили розницу.

Антимонопольная доля

Татьяна Игнатовская:

Согласна, что включать в торговую площадь другие помещения, которые не имеют непосредственного отношения к торговой деятельности, абсолютно нерационально. Однако, на мой взгляд, более пристального внимания заслуживает другая норма, которая гласит, что «доля субъекта торговли в объеме розничного товарооборота не должна превышать 20 %». В том случае, если этот порог будет преодолен, «организация не вправе покупать, арендовать дополнительную торговую площадь для торговли или совершать другие действия, направленные на увеличение такой площади».

Да, с точки зрения конкуренции существование такой нормы в целом обоснованно, но на данный момент она является совершенно неподготовленной. Во-первых, эта доля должна быть больше. Устанавливая планку, мы ориентировались на российское законодательство, но наши соседи, поработав на подобных условиях несколько лет, уже пришли к выводу, что пороговые цифры необходимо увеличивать до 30–35 %. Во-вторых, для ритейла более оправдано вести речь о географическом делении границ рынка в рамках области, а не района. Убедиться в этом можно на простом примере. Сельский житель вряд ли поедет за продуктами в райцентр, который расположен в 40 км, если можно сходить за всем необходимым в соседнюю деревню, находящуюся всего в двух километрах. И его нисколько не волнует тот факт, что она относится к другому району.

Андрей Зубков:

Первоначально считалось, что подобный запрет коснется только национальных сетей. Однако это совершенно ошибочное мнение, данная норма затронет очень многих игроков рынка. К примеру, в Кировске доля одного нашего магазина уже сегодня вышла на уровень 23 %. Такая же ситуация может возникнуть и у предпринимателя. Таким образом, многие операторы, которым удалось выйти в настоящий момент на серьезный уровень, должны будут сделать паузу в своем развитии. И там, где в районах не было конкуренции, она так и не появится.

Татьяна Игнатовская:

На самом деле, от подобной микроразбивки на районы выиграют сетевые операторы. По сути, тот же «Евроопт» или «Соседи» будут иметь возможность покрывать своими магазинами практически всю область, не занимая при этом в объеме розничного товарооборота конкретного района 20 %. Локальные же сети, которые работают в рамках одной административно-территориальной единицы, окажутся по сравнению с крупными игроками в более проигрышном положении.

Татьяна Закжевская:

При этом возникает масса других вопросов. Что делать, к примеру, если новый инвестиционный проект уже запущен, строится еще один магазин, а доля в объеме розничного товарооборота подбирается к 20 %? Местному оператору в таком случае нужно знать, что он должен предпринять, в какую сторону можно идти, а в какую нет. Необходим четкий алгоритм. Иначе есть риск, что многие инвестиционные проекты придется поставить на паузу.

Татьяна Игнатовская:

В России эта норма действует следующим образом. В том случае, если доля торгового объекта подпадает под порог, установленный законом, он вправе обратиться в антимонопольный орган за так называемым структурным предписанием. Причем ответ получить оператор может как отрицательный, так и положительный. При соблюдении, естественно, определенных условий — к примеру, сократить численность торговых объектов в другом месте или перепрофилировать их. В любом случае у субъекта есть право самостоятельно определять развитие своей сети, в нашей же ситуации данная норма звучит абсолютным запретом, который не преду­сматривает принятие никакого подзаконного нормативно-правового акта.