Чего на самом деле больше в белорусском молоке: антибиотиков или политики с экономикой

Стимуляторы роста и гормоны в курице и рыбе, антибиотики в мясе и молоке. Согласитесь, это совсем не то, что хотел бы получать человек с пищей. Недаром медики и ученые бьют тревогу: из-за бесконтрольного применения антибиотиков миру грозит множественная лекарственная устойчивость, сообщает sb.by.

А есть ли на самом деле антибиотики в белорусских продуктах питания, как это с завидным постоянством утверждает тот же Россельхознадзор и ставит шлагбаумы на пути нашей молочки?

Война бактерий и людей

Благодаря изобретению антибиотиков человек победил главных убийц — инфекции, научился лечить пневмонию, холеру, даже чуму. И вот теперь, в начале XXI века, мы стремительно теряем защиту перед элементарными инфекциями. Бактерии оказались хитрее, чем мы думали, — они научились класть антибиотики на лопатки. Тому две основные причины или, точнее, проблемы.

Первая: нередко люди пьют эти препараты не по назначению или не доводят курс лечения до конца. В итоге три года назад на международном экономическом форуме в Давосе были представлены результаты исследования: к 2050 году ежегодно от инфекций, вызванных устойчивыми микроорганизмами, будут погибать 10 миллионов человек. Но решение этой проблемы, по крайней мере, в руках человека.

Вторая зарыта глубже, и бороться с ней сложнее. Говорят, даже если вы противник антибиотиков, все равно получаете их с пищей, сами того не зная. Половина от всех производимых в мире идет на корм скоту, что приносит баснословные прибыли и животноводам, и фармкомпаниям. Делается это не только для лечения животных, но и для быстрого набора ими роста и веса. В конечном итоге значительную дозу получает и человек.

Каждая страна сегодня пытается найти какие-то альтернативы использованию таких препаратов в сельском хозяйстве. Например, Швеция и Дания полностью исключили их применение в птицеводстве. В ряде стран Центральной Европы заменяют на пробиотики — непатогенные для человека микроорганизмы. От гормонов роста отказались Швейцария и Дания. В 2006 году ЕС заявил об отказе от кормовых антибиотиков в животноводстве, сохранив их только для лечения скота. Европейский тренд подхватил и Китай.

Как обстоят дела в Беларуси? И главное — остаточное содержание антибиотиков в сельхозпродукции, в частности, в молоке — это реальность?

Что они находят? И где?

На днях министр сельского хозяйства и продовольствия Леонид Заяц отверг все обвинения в низком качестве нашего молока: «С уверенностью могу сказать, остатков антибиотиков в нашей продукции нет и не может быть. Сырье, которое поступает из хозяйств на молочное предприятие, подвергается очень тщательному контролю. Он есть и в процессе переработки. При отгрузке готовой продукции каждая партия исследуется в лабораториях».

А начальник главного управления внешнеэкономической деятельности Алексей Богданов бездумное применение антибиотиков, тем более запрещенных, на наших фермах и вовсе назвал мифом. Разумеется, они у нас применяются, как, кстати, и во всем мире. Если животное заболело, его лечат ветпрепаратами, и антибиотиками в том числе. Но, как и любое лекарство, все они имеют четкую инструкцию к применению, время использования и вывода из организма. Такие коровы доятся отдельно, а молоко ни в коем случае не поступает на переработку. «Тут и обсуждать нечего», — сказал Алексей Игоревич.

Впрочем, он не исключает, отдельные случаи нарушений технологии лечения могут быть. И как часто?

За уточнениями — в РУП «Институт экспериментальной ветеринарии имени С. Н. Вышелесского», который вот уже 95 лет занимается развитием ветеринарной медицины. Его руководитель Юрий Ломако авторитетно утверждает: наше молоко-сырье проходит усиленный контроль, в том числе на антибиотики. Начиная с фермы и до выпуска готовой продукции. Хорошо, а как, спрашиваю, быть с Россельхознадзором? Юрий Васильевич рассматривает проблему с двух ракурсов:

— Мы возмущены отношением российского надзорного ведомства к нашей продукции. Да, может быть, в какой-то лаборатории Россельхознадзора установлено более чувствительное оборудование, и они применяют не зарегистрированные и не принятые в ЕАЭС методики. Но ведь есть установленные предельно допустимые нормы концентрации различных веществ, и в нашей продукции эти нормы не превышены. И второе: если бы действительно в молоке содержались антибиотики, то оно технологически не было бы пригодно для производства сметаны, йогуртов и сыров. То есть наличие их или так называемых ингибирующих веществ в молоке делает его непригодным в технологиях.

— Но в российском надзорном ведомстве утверждают, что находят остаточные следы, скажем, в наших сырах?

— В том-то и вопрос: что они действительно там находят? В чьих сырах? Ведь проблема фальсификации в России стоит остро. В том числе известны случаи, когда под белорусским брендом выпускается неизвестно что. Мы не можем проверить их протоколы.

Проблема, по словам Юрия Ломако, может быть не в использовании антибиотиков. Такой пример: остатки какого-то препарата обнаруживают в молоке-сырье, и молокозавод возвращает его хозяйству. Там клянутся, что ничего не применяют, на фермах строгий контроль. В итоге тщательнейшего расследования оказывается: в кормах, сене или сенаже присутствовали плесневелые компоненты и плесень, которые и повлияли на показания приборов. Это редкие случаи. Тем не менее это вполне реально.

А можно ли вырастить животное вообще без их применения? Ученые и ветеринары уверены: антибиотики имеют право быть, но в разумных и обоснованных пределах и целях. Если эти препараты применяются, строжайше запрещено отправлять животных на убой или использовать их мясо или молоко до истечения сроков их выведения из организма. Сложностей здесь нет: они указаны во всех без исключения инструкциях. Более того, Минсельхозпрод ужесточил и увеличил период их выведения. На сайте аграрного ведомства помещен перечень препаратов, запрещенных к применению. В нем же — препараты, разрешенные в России. Читай и пользуйся.

Все в долях, но в разных

По техрегламентам разных стран, определенная доля антибиотиков официально допустима — в сотых, тысячных долях процента. В Беларуси, например, линкомицин — от 0,05 до 0,1 миллиграмма на килограмм. В Евросоюзе разрешается наличие остаточных антибиотиков в молочной продукции до 100 микрограммов, а в Америке этот показатель вообще достигает тысячи. В российском же регламенте прописан ноль. Могут ли сами российские производители изготавливать, скажем, тот же сыр в соответствии с этим требованием? Вопрос, конечно, интересный и пока остается без ответа.

Беларусь давно предлагает разработать единые для ЕАЭС нормативы предельно допустимого остаточного содержания антибиотиков в продуктах питания. Причем не только в ЕАЭС, но и в рамках двусторонних отношений с Россией. У нас все-таки одно пространство и один союз, и все мы должны работать совместно и вырабатывать общие подходы. Есть надежда — лед тронется. В феврале Евразийская экономическая комиссия наконец утвердила список ветеринарных лекарственных средств, максимально допустимые уровни их остатков, в том числе в сырье, и методики их определения. Кроме того, производителю придется предоставлять подтверждение выведения препарата из организма животного, хотя… инструкция для этого пока не разработана.

Чего не знает каждый ветеринар

А есть ли вообще альтернатива антибиотикам? Есть — вакцины и сыворотки. В Институте экспериментальной ветеринарии разработали целый ряд иммуномодулирующих препаратов. Если грамотно работать с ними, животное на какое-то время приобретает своего рода «бронежилет», и на него ничто не действует. В нашей стране еще в 2014 году разработан регламент, утвержденный министром сельского хозяйства и продовольствия. Это целая система, над которой работала вся белорусская высшая научная школа. Кстати, на «Белагро» этот регламент россияне у нас с руками отрывали.

Но регламенты, как и любую технологию, надо строго выдерживать и соблюдать. Ведь и схемы вакцинации прописаны по четким срокам, дозам и времени выведения препарата. В этом случае каждый день важен, потому что завтра будет если и не поздно, то уж точно неэффективно.

Юрий Ломако: «Время начала вакцинации разнится. Один препарат для определенного животного эффективен только с 7-дневного возраста, другой — с месячного. Ветеринар должен это знать и строго соблюдать. А у нас иногда не выдерживают эти сроки. А ведь позднее вакцинирование — и деньги на ветер, и для животного никакого толка. Или, например, какое-то количество скота надо поставить на карантин, оградив отдельную площадку. Но на деле это становится большой проблемой. Отсюда заражение всего стада».

Чего греха таить, во многих хозяйствах начинают лечение, когда животное уже заболело. Здесь и другая проблема. Ветеринары — в своем роде заложники. Ответственность огромная, а возможностей крайне недостаточно, плюс зависимость от руководителя. Скажем, заготовили плохие корма по разным причинам, зоотехники составляют рацион из того, что есть, а ветеринар потом расхлебывает все это. Показательный пример — сельхозпредприятия, которые доят от коровы семь и выше тонн молока. Там вакцинация и прочее под строжайшим контролем и соблюдением всей цепочки технологий. Только попробуй запоздать на день, и, не дай Бог, заразится все дойное стадо. Думаю, мало не покажется.

Потому что экономику считают: профилактика гораздо дешевле и эффективнее лечения. Да и с валютной выручкой не пошутишь.

В ТЕМУ

Россельхознадзор не будет вводить запрет на поставки молочной продукции из Беларуси, который был запланирован на 15 марта. Об этом сообщают российские СМИ.

Белорусская делегация во главе с заместителем Премьер-министра Михаилом Русым провела вчера в Москве переговоры для урегулирования вопросов по поставкам молока.