Бодаемся! Ученые вывели под Жодино коз с целебным молоком, но вы его не попробуете

Лак-1 — первый в мире трансгенный козел — живет на ферме под Жодино. «Трансгенный» означает, что ему «пересадили» ген другого вида, в данном случае — человека. В 2010 году козы-дочки Лака дали первое в мире козье молоко с человеческим лактоферрином — белком, который содержится в женском грудном молоке, сообщает ex-press.by.

«Этот белок помогает новорожденным бороться с инфекцией, с вирусами, раковыми клетками и стимулирует иммунитет», — говорит руководитель научной части проекта Александр Будевич. Из лактоферрина в Беларуси планировали делать таблетки и добавки против множества болезней: от кишечных инфекций до онкологии. Но год назад проект притормозили — нет денег, а в Таможенном союзе ужесточились законы по ГМО. «Пока мы топчемся на месте, мир рванул вперед. А ведь могли бы быть первыми», — говорит Александр и верит, что программу возобновят.

— Лак, иди сюда, хороший мой, — с легендарным козлом-прародителем нас знакомит начальник производства Наталья Заремба. На ферме Научно-практического центра НАН Беларуси по животноводству она следит за содержанием трансгенного стада, дойкой коз, диетой козлов-производителей и организацией работы.

Лак откликается. Разворачивает в нашу сторону свои большие красивые рога. Пять лет назад его буквально осаждали журналисты и делегации. Все хотели посмотреть на чудо-животных. Лак был настоящей звездой, научился позировать и не боялся вспышек.

— А теперь совсем его позабыли. Он у нас уже старик, который доживает свой век. В работе мы его больше не используем. Как-никак ему десять лет, — говорит Наталья.

Наталья в проекте с первого дня испытаний и помнит еще те дни, когда животных было меньше десятка. Старожилы еще остались: вон, с чубчиками, Филька и Борода. А тот здоровый — Дэн, из новых, нетрансгенный.


Лак-1, первый трансгенный козел в мире. Именно с него в 2007 году начиналось трансгенное стадо. Сегодня Лаку десять лет. Он вышел на заслуженную пенсию и занимает должность почетного старичка.

Универсальная штучка

Главное свойство белка лактоферрина — формировать иммунную систему ребенка. И пока она неустойчива, оберегать малыша от вирусных, бактериальных и грибковых инфекций и участвовать во всех защитных функциях организма. Когда молока матери под рукой нет (в больнице, например), для тех же целей детям дают антибиотики, у которых, как доказано, много побочных эффектов.

— Человеческий лактоферрин может заменить сразу четыре антибиотика — такая универсальная штучка! — и не имеет никаких побочек и никаких противопоказаний, — уверен Александр Будевич, заместитеь гендиректора по науке в Научно-практическом центре НАН Беларуси по животноводству. Это, говорит он, доказано и экспериментами на мышах и мармозетках, самых маленьких в мире обезьянках.

Александр рассказывает, что ученые по всему миру (в основном в Канаде) проводят клинические испытания препаратов с коровьим лактоферрином на неонаталах — недоношенных детях. Но коровье молоко — аллергенное. Как и коровий лактоферрин. Человеческий же — природный. Российские ученые пошли другим путем — проводили эксперименты с женским молоком. Цена такого человеческого лактоферрина от человека — тысячи долларов за грамм.

— В России делали препарат на основе лактоферрина из женского молока — Лапрот. Его давали для поддержания иммунитета больным раком. Потом производство препарата свернули, но не потому, что он не сработал, а потому что для его производства нужно очень много молока. Следовательно, много женщин. Ну и все эти этические проблемы… Поэтому придумали внедрять ген человека в яйцеклетку козы. Коз выбрали потому, что козье молоко гипоаллергенно, — говорит Александр.

Так родилась российско-белорусская программа с длинным названием: «Создание высокоэффективных и биологически безопасных лекарственных препаратов нового поколения на основе белков человека, получаемых из молока трансгенных животных». Сокращенно — «БелРосТрансген».


Александр и Наталья объясняют, что по своему характеру козы и козлы очень близки к собакам. Такие же преданные, дружелюбные, любят играть и радуются человеку. Когда Александр слышит о нападках зоозащитников, он удивляется: «У нас нет издевательств. Операции под полном наркозом. Эти козы рождаются, растут, живут, как и козы вне науки. Они такие же веселые и бегают. Я всё думаю… может, им мячиков купить, чтобы они бодали их, радовались».

Россияне сделали одиннадцать разных генетических конструкций (моделей) и протестировали их на мышах. Белорусам отдали реализацию. Задачей наших ученых было внедрить ген козе, получить молоко с человеческим лактоферрином и создать трансгенное стадо.

В 2005 году из восьми моделей белорусские ученые выбрали две и вместе с коллегами из России стали проводить эксперименты. Принцип у них такой: яйцеклетку достают («вымывают») у козы-донора и, если она подходит, в нее специальной иглой вносят человеческую генную конструкцию. Эту готовую яйцеклетку пересаживают козе-реципиенту. От двух конструкций в 2007 году родились два белорусских трансгенных первенца — Лак-1 и Лак-2. Чтобы с ними ничего не случилось, ученые даже планировали привлечь жодинскую милицию. Страшно было потерять то, что нарабатывалось годами.

— Все вокруг говорили, что ген может плохо повлиять на животных. Но нет. Ген вписался в геном животного очень гармонично — никаких аномалий или мутаций! Животные чувствуют себя хорошо и даже болеют меньше — дополнительный лактоферрин помогает иммунитету, — говорит Александр.


Ден — местный драчун. Недавно его брали в президентское хозяйство как козла-производителя и немножко перекормили. Породистый козел — гордость стада. А ведь еще 10 лет назад ученые проводили опыты на местных козлах, которых покупали у фермеров и колхозов Жодинского района. Потом, постепенно, год за годом, кровь козлов улучшали — покупали сперму козлов с родословной и ей осеменяли коз.

Лаки покрыли стадо, и их дети дали первое трансгенное молоко. Из этого молока выделили первый человеческий лактоферрин.

Лак-1 оказался идеальным. А Лак-2 не особо пригодным в работе. Козел давал потомство с черными пятнами, и от него рождались в основном козлики, с которых молока не надоишь. Лак-2 скончался несколько лет назад.

Закон против ГМО и конец финансирования

Союзное государство за два этапа, с 2003 по 2007 и с 2009 по 2013, вложило в проект, говорит Александр, около 18 миллионов долларов:

— По сравнению с космическими технологиями — копейки.


Наталья Заремба показывает доильный отдел. Всё здесь автоматизировано и готово к большому стаду. Но из-за того, что проект работает не в полную силу, оборудование простаивает.

Планы были наполеоновские. Из лактоферрина, который высушивали из молока в розовый легкий порошок, планировалось делать таблетки и добавки. Продавать чистую субстанцию и разбавленную с другими веществами:

— Если верить последним данным, человеческий лактоферрин стимулирует работу мозга. Мыши, которым его вводили наши физиологи в Институте физиологии НАН Беларуси, дольше держаться на воде (то есть не тонут — примечание редакции), быстрее пробегают лабиринты, меньше болеют. Лактоферрин хорош и для пожилых людей, и для спортсменов, и для обычных средневозрастных жителей Земли, — говорит Александр Будевич.


Научный сотрудник Елена Петрушко показывает, как десять лет назад, в лаборатории, ученые выводили первого трансгенного козла. На мониторе — снимок. На нем видна яйцеклетка козы и игла, которая делает прокол и вводит в нее человеческий ген.

В первую очередь сосредоточились на препаратах для детей. Но в 2013 году проект заморозили. Сразу по нескольким причинам. Оказалось, что лекарств для детей с человеческим молоком в мире никто не делал. А значит, нужно самим проводить все доклинические и клинические испытания. Александр называет стартовую сумму в 200 тысяч долларов. У Союзного государства денег не нашлось.

— Во всем этом должен был участвовать Минздрав как заказчик программы с белорусской стороны. Но Минздрав немного отдалился от наших проблем. Говорят, для использования человеческого лактоферрина нет документальной нормативной базы и некому заняться ее разработкой. Мы, выходит, опередили немного время, — говорит ученый.

И было очень обидно. Ведь спрос был и есть: как только появилось молоко и группа белорусских ученых выступила на международной конференции по лактоферрину, тут же появился инвестор. Предложили 50 миллионов евро, чтобы сделать стадо на тысячу голов трансгенов и каждый день получать 1,5-2 тонны молока. Плюс построить завод для переработки, выведения лактоферрина и упаковки. Но для всей этой роскоши нужны были исследования, на которые не было денег. Такой замкнутый круг.


Танки в пункте приемки молока (фото справа) могут вместить по тонне молока. Сегодня они работают на 10%. Задача ученых — со временем выйти на 100%. Полученное молоко замораживают и складывают в холодильник. На складе хранится 16 тонн замороженного молока с человеческим лактоферрином. Часть отдают на исследования — молоко попадает в лабораторию, где из него выделяют белок и проводят эксперименты.

Второй удар — трансгенный лактоферрин подпадает под законы по ГМО Таможенного союза. Закон этот гласит, что нельзя использовать ГМО-продукты для производства спецпитания для детей, кормящих матерей и беременных. В России в 2016 году ГМО-продукты производить в коммерческих целях запретили совсем. Только наука. Но кто будет финансировать науку, когда ее достижения нельзя применить?

— И плевать всем, что вот наш ученый, Игорь Семак, завкафедрой биохимии биологического факультета БГУ, доказал и показал, что наш лактоферрин идентичен человеческому. То есть вообще никак не отличается и значит никак не может быть ГМО. Но наука наукой, а закон есть закон, — говорит Александр.


В 2002 году Беларусь присоединилась к Картахенскому Протоколу по биобезопасности к Конвенции о биологическом разнообразии. Этот протокол «регулирует межгосударственные отношения в сфере безопасности генно-инженерной деятельности». Значит, мы понимаем все риски и обязуемся проводить научные исследования, которые не нарушают биологическое разнообразие и не вредят природе. Стороны протокола — 166 государств. Россия, к слову, к протоколу так и не присоединилась.

Разводим мясо и продаем навоз

Пока проект заморожен, замораживают и полученное трансгенное молоко. 16 тонн хранят под Жодино на складе МЧС.

— Животных доим минимально — молока получаем столько, сколько нужно для исследований. Посадили всех коз на диету. Ведь если козу не доить толком и кормить, она разжиреет и перестанет давать потомство, — говорит Наталья Заремба.

Сегодня на ферме можно получить от 200 до 400 литров. Тут есть животные, которые могут давать 9 грамм лактоферрина на литр — это очень хороший результат. Средний показатель — 3,5 грамм:

— Все зависит от лактации и все это нужно мониторить, — говорит Наталья. — В январе одно, летом другое. Нам нужны исследования. А для них — деньги. Сегодня мы используем для выживания бюджетные деньги. Что-то продаем: навоз, нетрансгенных коз и сперму нетрансгенных, но породистых козлов. Это, конечно, капля в море.

Ученые продолжают исследования. Смотрят, как сохраняется лактоферрин в замороженном молоке. Изучают, как передается человеческий ген из поколения в поколение. Сегодня трансгенными рождаются около 50% козлят. Выясняют, изменится ли количество лактоферрина, если скрещивать трансгена с трансгеном?


«Самое сложное в организации работы на форме — заготавливать корма. Мы не имеем своих пастбищ, работать нам не с чем. Поэтому корм приходиться покупать в хозяйствах поблизости. А тут нет никаких гарантий. То погодные условия подведут, то человеческий фактор», — говорит Наталья Заремба.

Продавать трансгенный материал ни на мясо, ни на молоко в хозяйство ученые не имеют права. Пробуют «реализовывать брак». Но мясокомбинаты коз с «научным» прошлым не берут.

— Что-то отправляем коллегам в разные лаборатории для исследований. На месте не сидим — бодаемся! — улыбается Александр.

Не надо останавливаться

— Пока мы тут тормозим, китайцы сделали уже 200 коров с человеческим лактоферрином. И фиг, не остановишь. Следующее направление — лактоферрин с лизоцимом (еще один белок, который тоже содержиться в грудном молоке и обладает антибактериальными средствами). Это наша идея! Лизоцим усиливает действие лактоферрина. И наоборот. Вместе они мощно срабатывают против разных патологий, бактерий, вирусов. Лизоцим вирусы так может душить! Но пока мы с Россией только планировали делать двойные добавки с этими белками, китайцы уже начали проверять, каковы последствия их воздействия! — досадует ученый.

Изучают этот белок в мире действительно со всех сторон. Можно просто посмотреть на список докладов, которые читали на последней международной конференции по лактоферрину, на которую приехали ученые со всего мира, от Мексики до Японии. Канада — взаимодействие лактоферрина с другими белками, участвующими в защите организма. США — как помогает лактоферрин при болезни Крона. Мексика — как влияет лактоферрин на бактериальные инфекции у мышей. Румыния — лактоферрин и вирус гепатита В. Франция — лактоферрин и здоровье новорожденных.

Что касается Александра, то особые перспективы лактоферрина он видит в спорте.

— Наши физиологи говорят, что он повышал тестостерон у мышей. Значит, повысит не только у мышей. И что главное? Человеческий лактоферрин невозможно вычислить. Все мы знаем, что спортсмены сидят на допингах. Только одни разрешены, другие запрещены, а третьи не видны. Это тоже своеобразный прогресс — а его нельзя остановить — прогресс веществ и элементов, которые дают человеку реализовать силы и новые возможности. Да, мы сегодня стремимся в спорте, чтобы не было никакого допинга. Но для науки — это большой плюс, — говорит ученый.


Когда козлята рождаются, визуально не отличишь, трансгенные они или обычные. У них берут анализы и везут в институт, в лабораторию. Если человеческий ген есть — животное оставляют, если нет — самок выращивают (их потом снова можно скрестить с трансгенным козлом и снова получить потомство), а самцов — чаще всего «утилизируют». В стаде трансгены носят красные и оранжевые метки, а нетрансгены — желтые, зеленые и голубые.

Еще одна сфера — армия. Александр рассказывает об исследовании профессора Вадима Васильева, который живет в Санкт-Петербурге и раньше работал с человеческим лактоферрином из женского молока, а сейчас — с белорусским трансгенным. Исследование показало, что лактоферрин снижает факторы гипоксии. То есть идеален для водолазов и высотников.

В общем, исследования не закончились. И Александр не отчаивается:

— Слава богу, государство нас поддерживает, и Совмин, и Национальная академия наук. Мы не останавливаемся. Начинаем разговаривать с фармпредприятиями, стараемся решать вопросы с Минздравом. Главное, чтобы нам не препятствовали хотя бы с официальной оценкой белка, его испытаниями. Тогда не страшно загадывать на годы вперед. А до тех пор, как говорит мой коллега, эти исследования — чемодан без ручки. И бросить нельзя, и нести тяжело.

Автор: Нина Шулякова
Фото: Сергей Гудилин, «Имена»